В июне в галерее Zahradnik (V Jámě 8, Praha 1) проходила выставка «Симфония улиц» известного российского фотографа Залмана Шкляра. Работы автора зовут зрителя увидеть мир, гуляя с ним по улицам разных городов. Фотограф снимает в жанре уличной фотографии, авангарда и нуара, его работы представлены в галереях разных стран мира, и теперь их увидели в Чехии. Корреспондент ПТ Ирина Кудимова поговорила с фотографом о его работах, о том, что они дают ему и его зрителю.

— Давайте начнём с простого вопроса: почему Вы представляете свои работы зрителю?

— Меня часто спрашивают, зачем мне это нужно? Зачем делаю выставки, если от этого нет никакой финансовой выгоды? Но мне просто важно показать мои фотографии, потому что это мой взгляд на мир. Материальность мира – поверхностная вещь, его глубина закрыта. Поэтому очень важно, чтобы фографию зритель не просто созерцал, а чтобы старался её понять. Задумался над ней. Мы же существа разумные. Мы не только должны видеть, мы должны понимать, что вокруг нас творится. Мы настолько погружены в себя, что у нас на лице совсем пропала улыбка. Может быть, кто-то увидит себя таким со стороны и будет чаще улыбаться. Это попытка изменить себя. А меняя себя, меняешь целый мир.

— Мне показалось, что есть в Ваших работах что-то кубистическое. Это специально или невольно?

— Есть такое, согласен. Я очень люблю геометрические формы: квадраты, круги, треугольники.

— Знаете, чехов кубизмом в архитектуре не удивишь, здесь была всемирно известная школа. Но вот в фотографии это не встретишь…

— Я думаю, что это действительно не часто встретишь. Можно говорить о ракурсе. Это не моя идея, и здесь я традиционно следую взглядам Родченко и других классиков-авангардистов.

Но в фотографии есть форма и есть содержание. Идеальный кадр, когда всё совпадает. В уличной фотографии может содержаться много приёмов, начиная, например, от макросъёмки, документалистики до фэшн. И каждое направление содержит определённые правила игры. Условно говоря, если мы снимаем фэшн, то мы стараемся снимать снизу, чтобы девушка у нас получилась с длинными ногами, и поворот фигуры так лучше подчеркнуть. Фэшн-фотограф это делает на раз-два. Я в своё время занимался фэшн-съёмкой, чтобы научиться снимать форму человеческого тела. Потом я увлекался архитектурной съёмкой, будучи убеждённым, что фотограф должен уметь фотографировать архитектуру. Я очень люблю советский авангард. Мне в этом плане очень близки по духу в архитектуре работы Константина Мельникова.

— К кубизму Вы пришли осознанно?

— Я очень люблю, как Ирвин Пенн выстраивал свои модели. Вот если человек полный, можно сказать толстый, он выставлял напоказ шар как выражение формы его фигуры. Ведь любая фигура человека имеет свои индивидуальные формы. Человек состоит из геометрических форм. Я вот сейчас в Латвии снимал и пришёл к выводу, что там люди в форме треугольников, прямоугольников и квадратов. Это дополнит мою коллекцию кубистических работ.

— Вы часто захватываете Ваших персонажей, идущих по лестницам, спускающихся в переход или метро, например. Разные образы оттуда – это попытка привести к мысли о чём?

— У меня нет машины, и я езжу на метро каждый день. Метро – это отдельная жизнь. Тем более московское метро. Многие фотографы делали прекрасные документальные работы, снимая в метро. Московское метро сейчас стало цветным, и мне хочется сделать о нём отдельный проект. Но я больше люблю подземные переходы. Оттуда эти кадры. И это тоже из любви к геометрии.

— У Вас много работ с детьми. Они у вас динамичные, эмоциональные. Это благодарный материал для съёмки?

— Я очень люблю движение, а оно в детях. Если есть статичный фон, то должен быть динамичный герой, человек. Многие начинающие фотографы делают статичный фон и статичную фигуру. Даже если люди идут, они все равно словно застыли. Это неинтересно. А дети – они бегают. Я очень люблю снимать детей, потому что их нужно ещё уметь поймать, они постоянно в движении. Они открытые. Эта детская непосредственность в моих работах подчас пересекается со взрослой угрюмостью. Взрослые – это дети, которые выросли, они обросли проблемами, у них голова занята тем, как заработать на жизнь. Это видно во всём – в походке, движении; они сгорблены своими мыслями, нагружены сумками, от этого даже их одежда выглядит мрачной и тёмной. А дети не испорчены жизнью. Я это вижу на примере своей дочери, она ещё маленькая. Необходимо, чтобы духовный мир ребёнка был для родителей важен с самого рождения и никак не позже.

— Когда смотришь на Ваши работы, кажется, что среди них нет постановочных снимков, даже главные герои словно не замечают, что их снимают.

— Я не люблю постановочные снимки. Знаете о гранях приемлемости и неприемлемости? Можно ли создать ситуацию, которая была бы реальна? Можно ли её повторить? Можно. А сделать то, что не могло случиться, нельзя. И если вы всё-таки это попробуете сделать, это будет уже другая категория фотографии, она не будет иметь отношения к стрит-фотографии, поэтому 99,9% снимков непостановочных. Я, конечно, могу спровоцировать человека создать то или иное движение, эмоцию. Вспомните, например, фотографа старой эпохи Альфреда Эйзенштадта: когда он фотографировал Геббельса, он сказал ему: «Я еврей», и в результате получился кадр, вошедший в историю мировой фотографии, где мы видим эмоции Гебельса, спровоцированные этой фразой.

— Но ловить мгновение иногда, наверное, приходится долго?

— Когда как. Иногда я действительно жду, иногда, когда вижу, что сейчас произойдёт событие, то бегу. Каждый раз всё по-разному, а главное – не пропустить. Я думаю, что всё зависит от желания Всевышнего – подарить тебе этот момент или нет. От меня ничего не зависит. Я работаю уже больше 20 лет и могу уже это точно сказать.

— На какую технику Вы снимаете?

— Мне не хочется делать рекламу, но иногда я использую цифровые фотоаппараты. Публицистические проекты делаю на плёнку.

— Сколько же приходится делать кадров на плёнку, чтобы получить желаемый результат?

— Цифровой аппарат, безусловно, удобней, но плёнка дисциплинирует. Но и на цифровой аппарат иногда снимешь один кадр и понимаешь, что лучше этого кадра уже ничего не сделаешь. А бывает, что сделаешь сотни кадров и из них выберешь самый лучший.

— А нет у Вас желания передавать накопленный опыт?

— Я сейчас провожу мастер-классы, создал онлайн-школу, «Решающий момент» на Фейсбуке, работаю с фотографами, которые хотят выйти на новый уровень. Я и сам много читаю и продолжаю учиться. Без этого никуда. Главная проблема у фотографа уличной фотографии – боязнь подойти к людям. Я их учу преодолевать себя.

— Не сталкивались с отпором?

— Очень редко. Это исключение из правил. Люди, как правило, доброжелательны. Люди в моих работах – как герои рассказов, потому что создавать сюжет – это как писать рассказ.

— Вы не подписываете свои работы на выставках. Специально так делаете?

— В последнее время всё реже их подписываю. В общем где-то 50 на 50 работ без названия. Некоторые фотографы считают, что это нужно делать, некоторые – наоборот. Пусть человек рассмотрит фотографию, пусть у него возникнет какой-то вопрос. И пусть он лучше с ним подойдёт ко мне. А если он видит: «Москва, 2015 год», его фантазия уже ограничена датой, временем, которые по большому счёту ничего не значат. Мне хочется, чтобы человек мыслил.

— У Вас целая серия работ посвящена ребятам-футболистам. Это действительно как рассказ с продолжением, и даже пустые ворота на стадионе на фото — словно отдельный персонаж Вашего повествования.

— Я шёл из синагоги домой и увидел площадку, где ребята играли в футбол. Зашёл туда, спросил, могу ли поснимать, они не возражали. И мне показалась, что это складывается в историю. И ребята хорошие, и мячик, и ворота. Поработал, ушёл и понял, что чего-то не хватает: не было начала и конца. Вернулся. Ребята играли, а я продолжил. А потом, когда все уже разошлись, я сделал кадр пустых ворот и получилось, что это конец истории.

Есть кадр в этой истории, когда захвачен настолько динамичный момент, что кажется, что ты и сам летишь, как мяч.

Это такой технический приём. Фотография должна иметь поэтику, должна дышать поэзией. Насколько она поэтична выражена, настолько фотограф обладает художественным вкусом.

— А стихи Вы не пишете?

— Всё свою сознательную жизнь я писал стихи. Всё, что связано с любым творчеством, имеет одни духовные корни. Музыка, изобразительное искусство, поэзия, фотография, проза – всё имеет одни корни в душе человека. Вы же чувствуете иногда музыку в фотографии, её танцевальные ритмы, так же и поэзия может быть в фотопроизведениях и т. д.

В этом со мной не соглашаются некоторые молодые фотографы уличной фотографии. Они повторяют лучшие традиции техники, но без музыки и поэзии, я пытаюсь идти по другому пути. Я себя не ощущаю фотографом. Я живу в своём мире и использую инструмент, через который могу выразить своё отношение к миру. Технические вещи, методика могут совпадать, но нельзя штамповать других, нужно уметь учиться выражаться собственным языком.

— А почему Вы практически не участвуете в конкурсах?

— Я воспитан так, что в казино не играю, это запрещено моей верой. Зачем платить деньги организаторам, которые просмотрят фотографии, но на этом заработают за счёт участников? Лучше уж отдать эти деньги бедному человеку и не играть в эти рулетки. Можно поучаствовать в бесплатном конкурсе, но избирательно. Я вообще к конкурсам отношусь скептически. Вы можете сравнить на конкурсной основе Бетховена и Шостаковича? Так же и талантливых фотографов нельзя сравнивать, у каждого свой талант. Мне важна оценка друзей, зрителей, конкурс в любом случае не объективен.

— А мнение коллег?

— Конечно, мне очень дорога оценка моих работ португальским фотографом, мастером уличной фотографии Руи Палха. У меня есть от него хороший отзыв. Когда я ему показал свои фотографии, он сказал: «Я никогда не критикую фотографии других, я любитель. И даже когда ко мне подходят мои сыновья со своими снимками, я никогда их не оцениваю, но могу сказать, что ваши фотографии мне очень нравятся. Очень нравятся». Кстати, очень показательная вещь, что многие известные фотографы никогда не скажут, что они – профессионалы. Для меня Руи Палха – мировая звезда, а он о себе говорит: «Я любитель». Мне очень важна его оценка, потому что человек не только посмотрел твои фотографии, но и выразил свои эмоции, а они искренни. Ведь о фотографе можно судить по тому, как он видит мир, как подаёт его в своих работах. Это его мир. У меня фотографии проходят через фильтр, я через себя их процеживаю и фильтрую. Показываю именно то, что по моему мнению ценно.